Блоги

Кто написал?

Как и Альшиц, Доллингер (1904–1999) прожил почти век — 95 лет. Родился и умер в Страсбурге, столице бывшего Эльзаса, — о пограничности этой территории, за которую боши и лягушатники пролили тонны крови, говорят скорее французское имя и скорее немецкая фамилия ученого. Ученик основателя Школы «Анналов» Марка Блока, Доллингер практически всю жизнь занимался историей Ганзы и по праву является одним из самых влиятельных специалистов в этом вопросе.

О чем книга?

Про Ганзейский союз — этот крупный политический и экономический альянс торговых городов северо-западной Европы — слышали все, но мало кто знает, как возникло и почему распалось самое могущественное негосударственное объединение Средневековья. В книге описана история Ганзейского союза — от истоков до упадка и роспуска. Доллингер соответствующим образом структурирует нарратив: первый период — от коммерческого союза до союза городов с XII до XIV вв.; период рассвета с XIV века и упадок вплоть до XVII века.

Зачем читать?

Ганзейский союз зародился в рассвет Средневековья в XII веке, а окончательно распался лишь в 1669 году — за 34 года до основания Санкт-Петербурга. Страсбургский историк показывает, что коммерческий союз был успешен, союз городов стал необходимостью, а в новое время сетевая структура не справилась с зарождающимся новым, не феодальным порядком.

Тем удивительнее, что «аморфное сообщество» (автор считает, что именно так следует называть Ганзу), не имевшее ни армии, ни флота, ни собственной валюты, властвовало 500 лет от Новгорода до Лондона.

Доллингер обращает особое внимание на поздний период феномена и подходит к исследованию Ганзейского союза, исходя не из богатства городов, а из их влияния на соседние территории и движения товаров. Так, Лондон и Новгород существенно повлияли на успех Ганзы, но в том числе из-за них же Ганза и закатилась.

«Товары с Востока, которые провозили через Зунд в западную Европу, оставались примерно теми же, что были в XIV и XV вв. Единственными новыми экспортными товарами, которые везли через Данциг, стали селитра и поташ, до тех пор неизвестные. Однако сравнительная значимость традиционных товаров заметно изменилась. Русские меха больше не занимали самого важного места в товарообороте Любека и ливонских городов — возможно, потому, что теперь их вывозили другим путем, через Лейпциг и Франкфурт. Воск, хотя и утратил прежнее значение, все же оставался сравнительно важным товаром. Торговля лесом с конца XV в. заметно снизилась, и эта тенденция становилась все заметнее к концу XVI—XVII вв., возможно, потому, что запасы леса по берегам Вислы и в нижнем течении Двины почти истощились. Зато сохранили значимость побочные продукты лесопереработки — зола, деготь и смола. Их ежегодно экспортировали по нескольку тысяч ластов. Пенька и лен, спрос на которые укреплялся благодаря росту судоходства во всех странах (оснастка и паруса), служили источниками благосостояния для ливонских портов, которые добывали их главным образом в Литве и Белоруссии. В самом начале XVII в. пенька и лен составляли 60% общего экспорта из Риги».

Источник

Кто написал?

За без малого век жизни Даниил Натанович Альшиц (1919—2012) очень много успел. Первая публикация — 48-страничная брошюра о Татаро-монгольском нашествии —вышла в 1939 году в «Библиотеке красноармейца». Последняя прижизненная, в 2010 году, — военные воспоминания об обороне Ленинграда.

Историк, драматург, сатирик и замечательный источниковед Альщиц испытал на «собственной шкуре» весь ХХ век, включая ленинградскую блокаду, 10 лет в лагерях (отсидел половину) по статье 58-10 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений и т. п.»).

А еще 35 лет работы в отделе рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, преподавание и даже некоторое научное хулиганство — якобы Альшиц нашел в неразобранных архивах 10-ю главу «Евгения Онегина», которую, конечно, написал сам.

Из множества исторических работ Даниила Натановича — большинство об эпохе Ивана Грозного.

О чем книга?

«Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного» — это переиздание книги 1988 года, вышедшей в замечательной «мягкой» научно-популярной серии «Академии Наук». Книга, как следует из названия, описывает становление самодержавия при Иване Грозном. Этапы этого процесса, его фазы и последствия.

Для Даниила Натановича очень важна работа с источниками, документами эпохи. Архивисту исторический документ может рассказать больше, чем раскопки, и он прилежно старается донести «речь» документа до читателя.

Зачем читать?

«Начало самодержавии в России» — прекрасный пример глубокой книги, написанной просто, но не упрощенно. Книга заставляет голову работать, но не дает «взяток» читателю. Сам жанр книги, к сожалению, достаточно редкий по нынешним временам. Альшиц показывает, что Иван Грозный легитимизировал свою самодержавную власть совершенно обдумано, манипулируя источниками и формируя новую государственную идеологию; как опричнина занимает все большую и большую роль в государстве, прорастая из всего лишь системы управления личных вотчин царя; как Иоанн «задабривает», «подкупает» боярство и чем обернулись эти дары.

Фактически до определенного момента Россия — по Альшицу — совмещала в себе два государства, старое боярское и новое, управляемое опричниной самодержавие, и так продолжалось до тех пор, пока молодая система управления не поглотила древнюю.

«Одним из важнейших направлений в идеологической борьбе Грозного за установление единовластия было историческое обоснование исконности русского самодержавия. До сих пор, кажется, не было обращено внимания на один примечательный факт. Сам Грозный, а вслед за ним и официальные документы его времени, затушевывали то, что он был первым русским царем. Грозный жертвовал своим приоритетом первого царя, для того чтобы утвердить вопреки исторической правде идею исконности русского самодержавия. Он создавал представление, будто венчание его на царство было не чем иным, как принятием им родительского, прародительского и вообще исконного царского венца русских самодержцев».

Источник

В издательстве АСТ издана книга фронтмена группы Iron Maiden Брюса Дикинсона «Зачем нужна эта кнопка?». Энергии, которая переполняет ее героя, хватило на несколько музыкальных проектов, а также на изучение военной истории, сочинение романов, занятия фехтованием, вождение самолетов, пивоварение, бизнес-ораторство и в итоге — на победу над раком. Читая мемуары Дикинсона, Борис Барабанов чувствовал себя как в эпицентре шторма — или на концерте Iron Maiden.

Iron Maiden — одна из тех групп, чьими логотипами любили разрисовывать свои джинсы и куртки школьники 1980-х. Автор книги «Зачем нужна эта кнопка?» Брюс Дикинсон в первой ее части сам предстает в образе подростка, поклоняющегося своим кумирам-рокерам и украшающего одежду названиями групп. Но всего за несколько глав из непутевого студента он сам превращается в музыканта, получает благословение от своего героя Яна Гиллана (Deep Purple) и получает работу в одной из главных металлических команд.

В автобиографии Брюса Дикинсона, которую незадолго до вирусного локдауна автор успел представить на творческих вечерах в России, можно найти много подробностей жизни группы и по-новому посмотреть на ее феномен. Желающие расшифровать мифологию Iron Maiden, визуальным выражением которой стал маскот Эдди, обнаружат, что за таинственными и пугающими символами могли стоять вполне обыденные ситуации. Например, за строчкой «И я наполнил их живые трупы своей желчью» из песни Iron Maiden «If Eternity Should Fail» стоит прозаичный эпизод — массовое отравление рыбным пирогом в школе-интернате, где учился Дикинсон. А одну из самых популярных песен Iron Maiden «The Trooper» лидер группы Стив Харрис сочинил, насвистев мелодию в диктофон.

Брюс Дикинсон — не лидер Iron Maiden, а «Зачем нужна эта кнопка?» — не история Iron Maiden. Это история человека, испытывающего звериную жажду познания жизни во всех ее проявлениях. Он дипломированный пилот гражданской авиации, и главы о его воздушных приключениях занимают в книге едва ли не больше места, чем гастрольные истории Iron Maiden. К моменту написания мемуаров литературный труд тоже не был для Дикинсона хобби. Он выпустил несколько фантастических романов о лорде Иффи, а также написал сценарий фильма об Алистере Кроули. Брюс Дикинсон — опытный фехтовальщик, и описание спортивных занятий явно доставляет автору не меньше удовольствия, чем страницы, посвященные музыке и авиации. Каждое дело, с которым сталкивается книжный Дикинсон, он осваивает до конца. Мы не успеваем оглянуться, а он уже успешный пивовар, автор популярного радиошоу и бизнес-тренер.

Когда рассказчик добирается до главы о выступлении в 1994 году в охваченном войной Сараево, кажется, что это и есть кульминация книги. В ней сходятся музыкальная линия повествования, авантюрный характер героя и его фанатичная любовь к военной истории и разнообразным видам вооружений. Однако главное еще впереди.

Сочиняя свои мемуары, Брюс Дикинсон полностью оставил за бортом личную жизнь. По его словам, если бы он решил рассказать еще и о своих женах и детях, книга потянула бы страниц на восемьсот. Но была тема, обойти которую певец не смог. Это его борьба с раком. Как и в прочих главах, описывая сражение с болезнью, он глубоко вдается в детали: дотошность, любопытство, желание постичь суть любого явления — свойства, присущие ему с самого детства,— не оставляют его и здесь.

Самые шокирующие сцены книги спасает ирония автора, и она не потерялась в переводе. Правда, музыкальная терминология для переводчика книги явно чужая территория. Сложно сказать, понимает ли он, что key в английском языке — это не только «ключ», но и «тональность», знает ли, что «рок, ориентированный на взрослых» можно легко заменить аббревиатурой AOR, а слово «роуди» не обязательно буквально переводить на русский. Но некоторые фразы из книжки вроде «Мы были не так уж плохи — просто недостаточно хороши» так и просятся на футболку.

Летние российские концерты Iron Maiden все еще значатся на официальном сайте группы. А пока есть время прочитать книгу человека, способного ценить каждую секунду, фаната всех возможных мужских забав, 61-летнего мастера выживать в любых условиях, которому подошла бы строчка из песни Константина Кинчева «Быть живым — мое ремесло». После этих мемуаров на него смотришь совсем другими глазами.

Источник

Эмили Нагоски – автор нашумевшей книги «Как хочет женщина». Это исследование – с одной стороны серьёзное и масштабное, а с другой лёгкое и полное юмора – изменило жизни многих женщин, подарив им более качественный секс. Так что к выходу «Выгорания», которое Эмили написала вместе с сестрой-близняшкой Амелией, у читательниц сразу был большой кредит доверия.

Давайте узнаем, удалось ли писательницам его отработать.

Понятие «эмоциональное выгорание» было введено в обиход ещё в семидесятых, но в последнее время снова всплыло на поверхность. Считается, что выгоранию особенно подвержены люди-альтруисты, чья основная забота – думать о других, быть с ними в постоянном контакте, принимать сложные решения. Поэтому больше других от выгорания страдают сотрудники хосписов, медицинский персонал, психологи, педагоги, руководители, волонтёры. А ещё матери маленьких детей и вообще женщины, которых с детства учат быть полезными, удобными, приятными в общении, трудолюбивыми и безропотными.

Эмоциональное выгорание – неприятная штука, чреватая вполне реальными проблемами со здоровьем, от головной боли и бессонницы до появления хронических заболеваний и депрессии. Бесконечная усталость, перепады настроения, излишняя эмоциональность или, наоборот, апатия, полное отключение эмпатии – всё это может быть следствием эмоционального выгорания.

В книге «Выгорание. Новый подход к избавлению от стресса» Эмили и Амелия Нагоски говорят о том, чем женское выгорание отличается от мужского и что с этим делать. Спойлер: будет много разговоров о патриархате, завышенных требованиях, которые общество предъявляет к женщинам, и бесконечном давлении бьюти-индустрии. А ещё в ней много теоретических, подтверждённых исследованиями данных, личного опыта реальных женщин и рабочих техник, которые можно попробовать применить в трудную минуту. Или прямо сейчас.

Несмотря на говорящее название, если вы находитесь на дне эмоционального выгорания, вероятно лучшее, что можно для себя сделать, – это обратиться к специалисту. Но если вы чувствуете постоянную усталость, страдаете от нарушений сна, вам сложно найти в жизни радость и смысл, книга «Выгорание» вполне может стать частью вашего антикризисного плана. Вы узнаете, как наладить сон, где черпать ресурсы, как завершить цикл стресса, постепенно перестать переживать из-за мнения других людей и стать спокойнее.

Источник

Адриан Марло, старший сын властителя одной из бесчисленных планет Империи, наперекор желаниям отца мечтал стать учёным. Однако, оказавшись в центре конфликта между человечеством и космическими кочевниками сьельсинами, Адриан стал тем, кто положил конец войне. Правда, ценой невероятных жертв, что принесло ему славу одновременно и героя, и монстра…

Немного найдётся за последние годы фантастов, чьи дебюты были бы встречены таким единогласным хором положительных отзывов. Первый роман Кристофера Руоккио с ходу заслужил сравнения с «Дюной» и «Именем ветра». Комплимент очень лестный — и, надо признать, вполне заслуженный.

Ассоциации с «Дюной» вызывает прежде всего сеттинг. Действие разворачивается в далёком будущем, когда человеческая Империя раскинулась на множество звёздных систем, а Земля превратилась в легенду. Как и во вселенной Герберта, некогда человечество сошлось в жестокой войне с разумными машинами и смогло победить, но с тех пор создание искусственных интеллектов оказалось под запретом. Зато активно развивается евгеника, и огромным влиянием обладают религиозные институты. Правда, если во вселенной «Дюны» не нашлось места инопланетным цивилизациям, то у Руоккио люди ведут затяжной конфликт с совершенно чуждой им расой сьельсинов. И, как становится понятно уже с первых же страниц книги, главный герой цикла сыграет в этом противостоянии решающую роль.

Впрочем, подобно уже Ротфуссу, Руоккио стилизует роман под воспоминания героя, давая самому протагонисту рассказать свою историю. И герой начинает издалека — с юности, когда ему пришлось покинуть свой мир и оказаться на самом дне общества. Роднит автора «Империи тишины» с Ротфуссом и то, что уже в дебютном романе он проявляет себя блестящим стилистом. Читая яркую, лиричную, образную, насыщенную аллюзиями и любопытными философскими размышлениями прозу Руоккио, сложно поверить, что эта книга вышла из-под пера дебютанта, — ведь перед нами тот случай, когда текст сам по себе дарит не меньше удовольствия, чем погружение в интересный фантастический мир или перипетии сюжета.

Автор не торопится бросать героя в гущу каких-то глобальных событий и относительно неспешно показывает его становление. Адриану предстоят и сражения на гладиаторской арене, и политические интриги, и первое столкновение со сьельсинами, к которым он испытывает необычайный интерес. Но не стоит ждать от «Империи тишины» динамичного развития событий или масштабных баталий, присущих большей части космических опер. Для Руоккио многочисленные испытания, которые он обрушивает на своего героя, явно не самоцель, а средство — катализатор для развития Адриана.

Конечно, такой подход к повествованию оправдан лишь в тех случаях, когда герой по-настоящему выразителен и за его эволюцией интересно следить. Это в полной мере справедливо по отношению к Адриану Марло, который получился нетривиальным и многогранным персонажем. Причём автор в самом начале романа проделывает хитрый трюк, раскрывая то, к чему персонаж должен прийти, — стать героем войны и виновником геноцида целой расы. А ведь Адриан, которого мы встречаем в начале «Империи тишины», сторонится насилия и превыше всего ценит знания.

Автор ведёт героя к намеченной цели весьма извилистым путём, который пока явно очень далёк от завершения — например, к концу книги Адриан, хотя во многом изменился, вовсе не похож на человека, способного устроить геноцид. Причём под занавес романа к герою начинаешь испытывать такую привязанность и интерес, что не терпится узнать, как же дальше сложится его судьба. К счастью, Руоккио, в отличие от того же Ротфусса, не склонен заставлять читателей долго ждать продолжения. Второй роман цикла «Пожиратель солнца» уже вышел на английском, а третий ожидается в этом году. Надеемся, и российские издания не заставят ждать.

Мощнейший дебют, который вполне может стать началом одного из ярчайших циклов в жанре современной космической оперы, — конечно, если Руоккио в полной мере реализует свой потенциал.

Редактор звёзд

Карьеру в литературе Руоккио начал с работы редактором в издательстве Baen Books, специализирующемся на фантастике. Среди авторов, с которыми ему довелось работать, были такие звёзды, как Лоис Макмастер Буджолд, Дэвид Вебер и Дэвид Дрейк. По словам Руоккио, особенно повлиял на него именно Дрейк, который очень тщательно планирует события своих книг, — этот стиль работы перенял и молодой автор.

Источник

Единственную наследницу графства Далгат хотят убить и после нескольких неудачных попыток нанимают, по слухам, профессионального киллера. Авантюристам Адриану Блэкуотеру и Ройсу Мельборну предлагают оценить самые уязвимые места охраны леди — с точки зрения опытных убийц. Задание вроде пустяковое, но когда это у Рийрии бывали лёгкие дела?.. Жена герцога древнего города Рошель бесследно исчезла. Её отец, очень богатый торговец, нанимает Адриана и Ройса для поисков драгоценной дочки. Если же она мертва, виновников её гибели нужно уничтожить…

Майкл Дж. Салливан очень грамотно пользуется популярностью своего авантюрного фэнтези о паре крутых наёмников. Написав основную трилогию в шести книгах, снискавшую внушительный успех, Салливан неторопливо сочиняет приквелы о молодых годах, становлении и первых делах Адриана и Ройса, вошедших в историю Элана под именем Рийрия («двое» по-эльфийски). Читатели уже узнали о том, как они повстречались и подружились. Теперь Салливан раз в пару лет выпускает по роману об их дальнейших похождениях. С учётом запаса времени до событий основного цикла — а это полтора десятка лет — у автора есть отличная возможность сочинить целую кучу новых книг. Главная проблема — в разнообразии. Если все романы будут выстроены по единой схеме, такой подход может читателям поднадоесть. Но, надо признать, пока Салливан с задачей справляется.

Впрочем, оба романа, вошедшие в сборник, всё же сильно похожи — хотя бы тем, что это детективы. Конечно, и в других книгах о Рийрии всегда присутствовал детективный элемент, однако ранее он никогда не играл основной роли. На сей раз дело обстоит иначе — оба задания Рийрии прежде всего детективные, поэтому даже по сюжету романы схожи (особенно поначалу). Герои получают заказ, связанный со спасением знатной леди из далёких земель. Прибыв на место, Адриан и Ройс начинают расследование, которое, само собой, идёт не по плану, втягивает наёмников в смертельно опасные приключения, приводит к не самым приятным последствиям для окружающих, но для героев завершается довольно удачно и финансово выгодно.

Кроме детективного элемента, у обоих романов есть и другие общие черты. Так, в этих двух книгах автор тщательно знакомит нас с окраинами Элана. Собственно, в основной трилогии Адриан, Ройс и прочие персонажи цикла «приключались» в самых разных уголках континента. Но многие места остались толком не охваченными — они лишь вскользь упоминались, либо герои заскакивали туда мимоходом. В приквелах же Салливан добросовестно закрывает лакуны на карте Элана. Кроме географии, он подробно останавливается на древней истории континента, что также работает на оживление сеттинга.

Наконец, ещё одна общая черта всех приквелов — появление персонажей, упоминание предметов и событий, которые сыграют ту или иную роль в возрождении Империи, о чём рассказывалось в основной трилогии. Как результат — вся эланская серия становится единым, плотно сотканным полотном.

Что до остальных компонентов, они тоже типичны для Салливана — забавные пикировки Адриана и Ройса, динамичный экшен, обязательные интриги мерзких церковников и аристократов, немножко романтики и драматичных смертей второстепенных героев. В общем, всё как всегда, но в этом, как ни странно, достоинство «Рийрии» — книги о них неизменно остаются очень качественной фэнтезийной авантюрой. А ещё романы и похожи, и непохожи друг на друга — ведь при множестве общих черт в их сюжетах сделан упор на разные элементы. На первый план выходят то политические интриги, то хитроумные кражи, то кровавый экшен, то детективные загадки. Никогда не знаешь, что в каждом новом романе станет основным блюдом, а что пойдёт в качестве гарнира.

Отличный образец приключенческого фэнтези с упором на детектив. И хотя Салливана никак не назовёшь выдающимся автором, он умудрился отыскать собственную жанровую нишу, сочиняя современную версию похождений героев, очень похожих на Фафхрда и Серого Мышелова. Почему бы и нет, ведь на столь модном ныне тёмном фэнтези свет клином не сошёлся.

Это еще не конец!

Всего в «Хрониках Рийрии» запланировано десять книг. Вышло пока четыре, пятая (с рабочим названием Drumindor) появится в конце нынешнего или начале следующего года. При этом Салливан заранее предупредил, что после выхода каждой новой книги оценивает реакцию читателей и если заметит, что Рийрия публике надоела, то просто поставит в серии точку. Потому каждый роман «Хроник» — самодостаточное произведение.

Источник

Среднего размера (316 стр.) роман киевской львовянки, выпускницы московского Литинститута населен персонажами чрезвычайно густо, как капуста в наваристом борще, но «арка героя», как говорят телесценаристы, у них у всех похожа: размеренная и обеспеченная жизнь — внезапная вспышка роковой страсти (способной настигнуть в любом возрасте) — и ужасное заболевание (или трагическое происшествие), эту новообретенную идиллию грубо разрушающее. После чего героям приходится отчаянно бороться за своё счастье и за своих любимых.

Если бы перед нами была, скажем, нон-фикшн история благотворительного фонда или онкоцентра — это было бы естественно; если бы это был «современный социально-бытовой роман» (эвфемизм женской прозы) — это было бы просто никак, мало ли их. Но когда читатель после первой трагически закончившейся истории вспыхнувшей зрелой любви уже настраивается именно на «зимнюю вишню», повествование с ровной накатанной дороги вдруг взмывает вертикально вверх: оказывается, перед нами фантастика! Главная идея которой — что четверо главных героев научились выходить из линейного «горизонтального» течения времени перпендикулярно «вверх», перенося людей, которым cуждена в нашей реальности скорая смерть, в свой собственный индивидуальный мир, в котором они полностью здоровы и, естественно, ничего другого не делают, кроме как ждут с распростёртыми объятиями своих возлюбленных.

И вообще, автор(ка) явно разрывается между надмирной космогонией и историями о простом женском счастье. Ей хочется и о личной жизни и чувствах своих героинь, которым она более-менее конгруэнтна (самостоятельные дамы 40+ с интересными гуманитарными профессиями) рассказать, и карту звёздного неба переначертать. Получается, как водится, ни то ни се. И множественность миров как-то недопроявлена, и пылкость чувств в телеграфном стиле настукана, и от множества персонажей в глазах рябит. И замысловатые повествовательные петли, конечно, соответствуют основной идее о множественности миров, но лёгкости чтению не добавляют. Впрочем, возможно, это сделано сознательно.
Что радует — хорошо прописанные украинские реалии. И при этом — добротный русский язык, как неоднократно поминаемая в книге домашняя стряпня: качественно и ровно. Хотя порой встречаются неожиданные всполохи-чесночинки.

Источник

«Сборником эссе» в современном книгоиздании называется, как правило, собрание в твёрдый переплет с раскрученным брендом на обложке колонок, написанных по заказу глянцевых журналов. В чем ничего плохого нет — во-первых, как известно, плох тот профессиональный сочинитель, который не продал текст хотя бы дважды, а во-вторых — действительно, канут же эти тексты по летучим журналам, собирай их потом для ПСС. А то, что у Владимира Сорокина будет академическое полное собрание сочинений — давно никаких сомнений не вызывает. Даже у яростных его хулителей. Вот он в своих коротеньких — на 5—10 страниц с широкими полями — текстах и поступает соответственно: ставит себя мудрым и чуть утомленным мэтром, который давно не ждет от людей ничего хорошего, но не может их полностью бросить из сострадания. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что во многом такая позиция, видимо, определяется основным заказчиком — журналом «Сноб».

Тематически же эти короткие тексты посвящены преимущественно избавлению от иллюзий — или, более определенно, лишению разнообразных невинностей: музыкальной, гастрономической, идеологической, стилистической и т.д. Прямо сказать: в отличие от запредельной сорокинской прозы, в этих зарисовках-мемуарах нетрудно узнать себя практически любому выходцу из сорокинской социальной страты (дети технической интеллигенции позднего СССР все поголовно в той или иной степени антисоветчики). Впрочем, и здесь порой стиль посверкивает:

«Угрюмая ярость Сталина, как перегретый пар в турбине, раскрутила маховик массового террора»

— так ведь только он и может увидеть.

Источник

Бен Элтон — высокопрофессиональный и, что называется, плодовитый британский сценарист и романист, преимущественно сатирик, творческий метод которого можно обозначить на ученый лад как reductio ad absurdum: берется какое-то фантастическое допущение, а потом тщательной проработкой доказывается его абсурдность. Скажем, если бы Бен Элтон взялся писать «Человека-невидимку», то, наверно, сосредоточился бы не на мировом господстве, а на том, как нелегко Невидимке было справлять нужду: ведь всё, отторгаемое его телом, сразу становится видимым. (И уж точно не обошел бы пикантную тему секса: в какой момент становится видимым его семя?)
В своей новой книге Элтон как бы говорит: а давайте предположим, что все актуальнейшие общественные тенденции — движение #metoo, мультигендерность и гиперобидчивость, предполагаемое и действительное вмешательство в дела суверенных государств, «большие данные» и манипуляции ими по коммерческому заказу — еще несколько лет будут развиваться так, как они сейчас развиваются? Чтó будет? Общий ответ понятен — ничего хорошего.
Но как это конкретно реализуется — Элтон, взяв за основу детективный сюжет о расследовании убийства, живописует наглядно и безжалостно.

— <…> Я ищу людей, которые совершенно не считают себя расистами, но где-то в глубине души, возможно, все же чуточку расисты.
— Думаю, на самом деле мы все такие.
— Вот мои алгоритмы и выискивают намеки на такое. Среди мужчин я ищу таких, которые немножко ностальгичные и про ретро, любят карри, но и к старой английской кухне тяготеют. <…>
— И ты умеешь разбираться с этим при помощи математики?
— Да.
— И сейчас ищешь людей, которых можно убедить быть немножко расистом, Малика? И в том, что английская культура исчезает? Или это просто пример, как с бумажным словарем?
Малика отвела взгляд.
— Я нам клиентов не выбираю, мам.

И русский переводчик в остроумии ему не уступает. Уже по названию глав заметно:

1. #НеЕеВина,
2. Числогрыз
3. Профессиональное покаяние
4. #ГордыйМужинист

И т.д.
Надо заметить, что книга написана и вышла до коронавируса. Который, — точнее, беспрецедентная медийная волна вокруг которого в какой-то степени оказалась ответом на страхи Бена Элтона. Но это тема для уже следующей его книги.

Источник

Молодой кельтский воин Белловез должен был погибнуть в первой же своей битве. Его сердце пронзили копьём, но он не умер. Соплеменники, впрочем, не обрадовались подобному чуду: они посчитали его проклятием богов, а самого Белловеза — монстром, отвергнутым Островом Юности. Юноше придётся отправиться на Остров Старух, где древние галлицены решат его судьбу и помогут разобраться, что же произошло в том сражении. И направят на путь, ведущий к предназначению.

Французское фэнтези появляется у нас, мягко говоря, нечасто. Исторический эпик, основанный на легендах древних кельтов континентальной Европы, — ещё реже. Жан-Филипп Жаворски написал роман в духе сказания — реальность и миф здесь переплетаются и звучат буднично, а чаще всего страшно. Боги и чудовища — такая же часть жизни Белловеза, как войны и пиры. Они появляются, исчезают и влияют на людей примерно так же, как и смена времён года.

Жаворски вообще много сил вкладывает в создание сеттинга, так что жестокая, кровавая жизнь кельтов, их уклад и своеобразные привычки вроде консервации голов любимых врагов — надо же с кем-то вести неспешные беседы и чем-то хвастаться перед другими воинами? — к середине книги уже кажутся нормой. Мирная жизнь всегда хрупка, и с её границ никогда не исчезает тень войны. Вся культура кельтов вращается вокруг смерти и боя. Или таковой её видит Белловез, через которого ведётся повествование.

Отчасти эффекта погружения в легенду Жаворски добивается за счёт смешения времён. Роман начинается с того, что старый уже Белловез рассказывает историю своей жизни ионийскому торговцу. Но это только первая временная линия — повествование путается, перескакивает от детства к отрочеству. Оно усложняется периодом, когда одурманенный после ранения Белловез находился на грани между миром живых и миром мёртвых — там появлялись люди из разных отрезков его жизни, так что зачастую очень сложно понять, что реально, а что следствие лихорадки героя. За счёт всего этого магия в романе приобретает оттенок язычества: кажется, боги совсем рядом, хоть руку протяни, герои не сомневаются в их реальности. В отличие от читателя. Каким образом Жаворскому при такой неопределённости повествования удаётся сохранять ясность и увлекательность — только небесам и ведомо.

Когда я был ребёнком, мне случалось проделывать один незатейливый трюк. Я подцеплял муравья кончиком палочки и пускал его по ней вверх. Как только букашка достигала края, я переворачивал веточку. Муравей снова пускался по ней вверх, и я снова отправлял его в исходную точку. Эта нелепая игра продолжалась столь же долго, сколь длился мой каприз… И лишь на закате лет я постиг её смысл: я и есть тот муравей, а мир — моя палочка.

Автор увлечён историей древней Европы, и это ощущается. Множество деталей, обычаи, уклад и организация общества создают в «Неумершем» богатый, обширный и красочный мир. Здесь десятки племён, каждое со своими интересами и героями, заключают союзы или, наоборот, сходятся в кровавых боях, складывают сказания и байки, чтобы было чем бахвалиться на шумных пирах. Особый упор делается на воинские традиции — ведь Белловез большой поклонник войны. И хотя первый роман, по сути, лишь своего рода пролог к основному действу, сражений здесь достаточно. Как и интриг, опутывающих, кажется, всех персонажей книги и раскрывающихся самым неожиданным образом.

Помимо прочего, автор (и, что для нас даже важней, переводчица) прекрасно владеет языком. История просто красиво написана: стили меняются от возвышенно-эпического, где Белловез похваляется могуществом и воинскими подвигами, до печального, элегического в описании детства, от нервного в рассказах о столкновениях с гигантским чудовищем до забавного и энергичного в байках о поединках между приятелями-воинами.

Итог: любителям книг вроде «Сказаний Меекханского пограничья» крайне рекомендуется. Роман некоторое время раскачивается, к манере автора приходится привыкать, но, когда в него вчитываешься, оторваться уже невозможно.

Об авторе

Жан-Филипп Жаворски преподаёт французскую литературу в лицее города Нанси и сочиняет сценарии для настольных ролевых игр, самая успешная из которых, Te deum pour un massacre, посвящена событиям религиозных войн XVI века. Дебютировал как писатель в 2007 году повестью Janua Vera, которая положила начало циклу исторического фэнтези «Старое Королевство». Самое значительное произведение Жаворски — фэнтезийный цикл «Короли мира», куда пока входит пять романов. «Неумерший» служит прологом этой серии.

Источник